До обещанного Хрущевым коммунизма оставалось четырнадцать лет. Вся семья ждала брата, который на поезде ехал домой из Москвы, на свои первые студенческие каникулы.
Наш дом стоял вплотную к автобусной станции, на которую приходили автобусы с железнодорожной станции, что была в десяти километрах. Из окна было видно, когда пришел тот автобус, на котором должен был приехать брат. Но приехал он без брата.
Брат приехал примерно через час. Рассказывает.
-- Еду. Кондуктор стучит в купе и говорит:"Твоя следующая, станция Сумгаит".
Беру чемодан выхожу в тамбур. Поезд останавливается. Выхожу. Поезд уходит.
Вроде станция не та. И нет почти никого, а на станции Сумгаит выходят довольно заметно. Конечно же, это поселок Насосный! Здесь остановки быть не должно.
Смотрю: в нескольких вагонах впереди еще один сошедший пассажир. С десятью чемоданами...
[В те времена не было челночников. Они именовались мешочниками. Ехали в Москву, покупали все, что там продавалось, и везли на перепродажу в свои города, с пустополочными магазинами. Так вот, этот пассажир был классический мешочник.]
... Подхожу, спрашиваю у мужика, мол, вроде не должно было здесь быть остановки?
Теперь представьте Этуша в "Кавказской пленнице". С возмущением:
-- Ара, слушай, пять рублей машинисту отдал, чтобы он здесь остановил!
Наш дом стоял вплотную к автобусной станции, на которую приходили автобусы с железнодорожной станции, что была в десяти километрах. Из окна было видно, когда пришел тот автобус, на котором должен был приехать брат. Но приехал он без брата.
Брат приехал примерно через час. Рассказывает.
-- Еду. Кондуктор стучит в купе и говорит:"Твоя следующая, станция Сумгаит".
Беру чемодан выхожу в тамбур. Поезд останавливается. Выхожу. Поезд уходит.
Вроде станция не та. И нет почти никого, а на станции Сумгаит выходят довольно заметно. Конечно же, это поселок Насосный! Здесь остановки быть не должно.
Смотрю: в нескольких вагонах впереди еще один сошедший пассажир. С десятью чемоданами...
[В те времена не было челночников. Они именовались мешочниками. Ехали в Москву, покупали все, что там продавалось, и везли на перепродажу в свои города, с пустополочными магазинами. Так вот, этот пассажир был классический мешочник.]
... Подхожу, спрашиваю у мужика, мол, вроде не должно было здесь быть остановки?
Теперь представьте Этуша в "Кавказской пленнице". С возмущением:
-- Ара, слушай, пять рублей машинисту отдал, чтобы он здесь остановил!