Моя жизнь на сцене. Часть 1.

Мой первый выход на большую сцену случился в шесть лет.

Дело было в Венгрии, в клубе войсковой части, где отец служил окупантом. Я вместе с другими детьми ошивался за сценой. Дети должны были выступать с какой-то фигней перед солдатами (это действо называлось, монтаж(?)), а я там был за компанию со старшим братом. Потом мне сказали, что те кто не участвует в монтаже должны уйти, и я сказал, что тоже участвую.

Когда пришла пора выступать, мне ничего не оставалось, как выйти на сцену вместе с другими. Было интерeсно смотреть со сцены в зал, где в основном сидели люди в форме цвета хаки.

Действо состояло в том, что дети-солисты в некотором порядке выкрикивали куски текста, а время от времени вся группа что-то выкликала хором.

Когда кричали солисты, проблем не было: я свою роль играл блестяще. Но когда говорили все вместе, молчать было неприлично. Поскольку текста я не знал, то решил просто открывать рот и подхватывать куски фраз, догадываясь по началу, чем она должна кончится, и тогда сопровождать открывание какими-то звуками.

Догадываться правильно удавалось не всегда, причем ближе к концу фразы. Как только мне казалось, что догадался, я включал звук. Не слишком громко, конечно, но так, чтобы мама с папой и мой голос могли различить в общем шуме. Поскольку в большинстве случаев, моя догадка попадала в диссонанс, то даже без крика, я был прекрасно различим.

Я надеялся, что публика ничего не заметит. Отдельные смешки, которые через некоторое время стали раздаваться в разных концах зала, я на свой счет не относил.

Когда номер закончился, то все дети спустились в зал. Не помню, что мне сказали родители, но мне уже тогда показалось, что они все поняли, однако не хотели меня огорчать, и делали вид, что ничего странного не заметили. Я тоже им подыгрывал.

Мотор политических амбиций

Стремление взобраться на вершину политического муравейника имеет две составляющих.

Одна - это просто доказать, что ты лучше работаешь локтями.

Вторая, это достичь необходимого уровня безнаказанности, когда можно реализовывать фрейдистское стремление изливать на окружающий мир потоки лжи и глупости: Чтобы те суки, которые корчили из себя умников, пока я был никем, всю эту херню слушали, записывали в блокноты, искали бы в ней смысл, и обсуждали между собой.

Если же политик пока еще говорит недостаточно абсурдные вещи, это означает только то, что он хочет достичь более высокого уровня, чем сейчас. Он понимает, что та глупость, которая у него не ко времени сорвется с языка, повредит дальнейшему всплыванию говна наверх.